Халатная статистика: зараженные коронавирусом сотрудники саратовских больниц официально умирают не от covid-19 (возможно, всё дело в деньгах)

Про маски — зачищают ли они?

Частицы вируса действительно меньше, но у них нет ног и крыльев. Частицы вируса перемещаются с выдохом. Основной путь передачи вируса — аэрозольный. Вирус не выбегает изо рта и не бежит в сторону своей потенциальной жертвы. Он идет с потоками воздуха. Когда человек надевает маску, потоки воздуха изменяются, и есть исследования, которые это подтверждают. 

Как можно спорить с тем, что потоки изменяются, когда есть барьер? Это то же самое, когда человек кашляет, прикрываясь рукой. Маска — это физический барьер. И далее — меняется траектория распространения аэрозоля. До 70% снижается передача вируса даже при ношении многоразовой тканевой маски. Понятно, что такую маску нужно постоянно стирать. Трусы ведь все стирают, так и тут. Поэтому не надо рассказывать, что не хватает денег на маски — можно взять многоразовую. 

Кроме того, что маска — это барьер сама по себе, при ее ношении снижается и количество вируса, которое человек может принять. Соответственно, ответ организма на это количество вируса будет совсем другим. 

Это все подтверждают исследования, это не чей-то заказ, мне никто за это не платил. Я человек открытый в информационном пространстве, идите, смотрите, можно все посмотреть. Если кому-то сильно хочется, можно даже проследить, откуда приходит ко мне зарплата.

Антибиотики без показаний

Та же история с антибиотиками. В рекомендациях написано, что перед назначением нужно смотреть анализы крови, лейкоциты, прокальцитонин, другие параметры, только потом выписывать. Но ведь выписывают в поликлиниках всем подряд! Часто профилактически дают — этого нигде в мире нет, чтобы давали антибиотики профилактически! Профилактический прием антибиотиков при ковиде вызывает большую смертность. И если присоединяется бактериальная инфекция потом, то ее тяжелее уже будет лечить, потому что это антибиотикрезистентная пневмония.  

И это все настолько втемяшили в головы людей, что до катастрофы довели. Ведь люди скупают в аптеках все лекарства, «Азитромицин», уже все знают, что такое «Клексан». В Израиле человек не может просто пойти в аптеку и купить себе антибиотик, ему должны выписать рецепт. 

Антибиотики могут присутствовать в лечении, когда есть лейкоцитоз и повышение прокальцитонина. 

Почему в России выписывают человеку антибиотики без показаний — наверное, от страха, чтобы просто что-то выписать. Иногда выписывают по три антибиотика, выписывают одного ряда антибиотики. Конечно, в такой ситуации у людей возникает страх и паника, когда врачи раздают антибиотики на всякий случай. Но на всякий случай давать нельзя. Давайте на всякий случай химиотерапию сделаем, дадим антиконвульсанты? Нельзя так делать, это не лечение.  

«Весной работали в зоне риска и остались без доплат»

Татьяна Рыбина, врач скорой помощи, Самара:

— Первый случай ковида у нас в регионе зарегистрировали в середине марта. Но нам сразу сказали, что на скорой помощи оплата положена не всем бригадам, а только тем, кто работает с подтвержденным ковидом. 

По этому поводу мы в мае встретились с губернатором. И это сработало: с мая оплаты начались, но за апрель и март мы эти надбавки не получили. Получается, что люди, весной работавшие в зоне риска, остались без доплат. Все бригады у нас работали, выезжали на вирусные инфекции и пневмонии, а доплаты получили только те люди, которые работали с подтвержденным ковидом.

В Москве начали прививать медиков от коронавируса

Именно поэтому мы и вышли на пикеты. Хотели разобраться с весенними выплатами и поддержать врачей, средний и младший медперсонал из других регионов. 

Лично мне и моим коллегам в пикетах отказала самарская администрация. Но мы морально поддерживаем коллег, не остаемся в стороне

Это важно, потому что все мы сейчас находимся в зоне риска. И работаем в более жестких условиях, чем раньше

Летом бригады в защитных костюмах проводили в 40-градусную жару по 5–6 часов в ковидном госпитале, ожидая приема своих пациентов. Президент издал указ, по которому наши риски должны оплачиваться. Я не знаю, почему каждый местный Минздрав по-своему интерпретирует его. То есть он единый на всю Россию, а местные акты по регионам отличаются. 

И мы, медики, от этой тяжелой рискованной работы не отказываемся, выезжаем, берем эти вызовы. Все, чего мы просим, — оплатить нашу работу так, как это положено.

«В очереди на КТ мы стоим по 10 часов»

Азамат Мустафин, фельдшер скорой помощи, Магнитогорск:

— Ковид в нашем регионе появился в апреле. После одного из вызовов меня отправили в карантин на две недели. Это был вызов к человеку, получившему ушиб головного мозга. Он был без сознания, с ранами на голове, мы его увезли в стационар — в хирургическое отделение. Там у него взяли мазок на коронавирус, он оказался положительным. Ни я, ни коллеги не заболели, все обошлось, но в карантине пришлось посидеть. 

Затем я продолжил работу в линейной, обычной бригаде. В Магнитогорске сформировали две специализированных бригады, но этого было мало для нашего города. Какое-то время, примерно месяц, люди боялись лишний раз обращаться в скорую помощь. Все понимали: мы работаем со всеми категориями больных, и с коронавирусными тоже, это повышает риск самим заразиться. 

А потом вызовы стали нарастать, в середине лета у нас вызовов было больше, чем зимой. Хотя обычно в зимние месяцы у нас максимальное количество вызовов из-за эпидемии гриппа. 

Более 20% российских медиков переболели коронавирусом

И сейчас, в сентябре, у нас такое огромное количество вызовов, что мы выезжаем спустя 2–3 дня после вызова. Конечно, на срочные вызовы диспетчеры отправляют нас сразу — если у человека боль в животе, грудная боль, он потерял сознание. А на другие приходится выезжать с задержкой. 

Сейчас порой линейные бригады не возвращаются на подстанцию, ездят беспрерывно по городу. Днем на обед нас возвращают, дают пересменку водителю, так как они по 12 часов работают, потом в ночное время нам дают поужинать, и утром — пополнить запасы лекарств в сумке. Примерно на четыре раза всего мы возвращаемся на подстанцию за смену, это очень тяжело. 

И бывает, что после смены мы иногда вынуждены ждать, пока пациента возьмут на компьютерную томографию. Несколько часов стоим с ним в очереди, и потом либо оставляем его на месте, либо в другой стационар перевозим. После тяжелой смены еще несколько часов переработок может быть, это прискорбно и физически, и морально. 

Мы никогда так трудно не работали, как в эту эпидемию. Тяжело видеть, как твой пациент задыхается в очереди на КТ. Очень жалко людей. Были случаи, что в нашем городе люди умирали прямо в очереди на КТ. В основном это были либо пожилые, либо с сопутствующими диагнозами. Например, при мне так умер человек с туберкулезом.

Когда весной президент обещал надбавки, мы обрадовались этим суммам. Но потом вышло указание Министерства здравоохранения, и по нему была сильно ограничена категория тех, кому полагаются выплаты. Мы работаем в одной смене на одной подстанции плечом к плечу, а выплаты платят выборочно — один месяц может кто-то один получить, другой месяц — другой. 

Выплаты положены только тем, кто выезжает на подтвержденный ковид. И я выезжал, и получал свои выплаты. Но у нас же не проводится стопроцентное тестирование всех пациентов, к которым мы выезжаем. И все эти выплаты — что-то типа рулетки. 

Минздрав: Коронавирусом на работе заразились более 14 тысяч российских медиков

А работаем мы все с одинаковой нагрузкой, практически каждую смену возим пациентов на компьютерную томографию. И по результатам КТ у большинства находится вот эта интерстициальная пневмония. Это та самая неспецифическая пневмония, характерная для коронавируса. За август я получил такую надбавку, а будет ли она за сентябрь, не знаю. Пока меня в списках нет.

Поэтому мы и вышли на пикеты — это все несправедливо. Указ президента важнее, чем письмо рекомендательного характера от Минздрава. 

Второй момент — это многочасовое ожидание в очередях, когда мы передаем на КТ пациента. Это может продолжаться 10 часов. С этим положением, когда скорая помощь является экстренной службой, но вынуждена простаивать просто так, в очереди, тоже надо что-то делать. 

Доступность медицины сильно ухудшилась для населения в связи с неправильной организацией работы скорой помощи. Экстренная служба не должна таким образом быть задействована.

«Матовое стекло в легких, а мазок отрицательный»

Евгения Богатырева, врач скорой помощи, Московская область:

— Когда весной началась пандемия, нагрузка увеличилась в разы. Были даже такие моменты, что скорую обычные люди не могли дождаться больше суток, потому что бригады просто не успевали доезжать до всех, кому необходима помощь. Очень много было больных ковидом, поэтому нам всем приходилось тяжело. 

Всегда была нехватка бригад на станциях скорой помощи в Московской области, а пандемия усугубила эту ситуацию, потому что сами врачи, фельдшеры, водители  тоже начали болеть. Мы попали в тяжелую ситуацию. Слава богу, к лету стало немного легче, и мы справились. 

Но сейчас мы снова видим наплыв пациентов, болеющих ковидом. Коллеги говорят, что опять начинаются очереди из карет скорой помощи в ковидные стационары.

Более 300 медиков заразились коронавирусом в Башкирии

Выплаты нам обещали по двум Постановлениям правительства — № 415 и № 484. И есть еще наше региональное Постановление № 211. По нему у нас практически нет проблем — это постановление за особые условия труда и дополнительную нагрузку. Но есть отдельные коллеги, кому и по 211-му не платят. Что касается 484-го постановления (выплаты за подтвержденный ковид), то бывает так, что КТ показывает так называемое матовое стекло в легких, а мазок приходит отрицательный. И тогда бригада выплаты не получает. Я считаю, что это несправедливо, потому что бригады рискуют своими жизнями и здоровьем, перевозя такого тяжелого больного.

Что касается 415-го Постановления за группы риска, там проблема в том, что платят маленькие суммы и рассчитывают это Постановление неправильно. Если больного бригада обслужила 15 числа, то выплату дают бригаде в отрезок от 15-го до 30-го. А по-хорошему, выплата должна рассчитываться за полный месяц, если у кого-то был такой больной. 

Таким образом получается, что по подстанциям Московской области выплаты неполные. Все недовольны и переживают. 

Мы писали и жаловались, но нас не слышат. Поэтому в воскресенье мы вышли на серию одиночных пикетов. Стояли в Мытищах напротив городской администрации. Я надеюсь, эффект будет, мы все-таки достучимся до вышестоящих инстанций. Я верю, что нам будут достойно платить. Как иначе? Надо верить.

О резистентности к антибиотикам

Медицинская статистика в странах постсоветского пространства собирается плохо, ее нет. Мы можем говорить о европейских странах, Японии, Южной Корее, Америке. В прошлом году было задокументировано 700 тысяч смертей от резистентности к антибиотикам. 

Сколько их было на самом деле, а не только задокументированных — подумайте. А если мы добавим другие страны, где нет компьютеризированной системы, где никто не считает, сколько людей антибиотики приняли, страны, где люди лечатся сами антибиотиками дома… Мы получим не 700 тысяч, а два миллиона смертей в год. Ковид еще столько не убил. 

Вообще, смертность от ковида дикая именно из-за неправильного лечения. Все друг другу пересылают информацию о лечении. Да вообще, того, кто переслал информацию с дозами, кто не врач, нужно привлекать к уголовной ответственности. Потому что они не имеют права рекомендовать, они не несут никакой ответственности за это, не обладают знаниями. 

Ношение маски может вызвать гипоксию?

Людям, прежде чем рассуждать про гипоксию, хорошо бы разобраться в том, что такое гипоксия, какие у нее параметры. Всем этим людям для начала нужно изучить биохимию, анатомию, физиологию и так далее. Вот на основании каких исследований люди утверждают, что ношение масок вызывает гипоксию? Откуда они это берут? На основании каких параметров они это говорят, как они это измеряли, у кого брали газы крови? Люди просто несут какое-то мракобесие. Я с такими людьми не спорю, ну как с ними можно спорить?

Мы, врачи, носим маски по 18 часов. И они плотнее, чем многоразовые маски. И ничего. И голова у нас не болит. В N59 тоже ходим, она еще более плотная, чем обычная маска. 

Что касается ковид-диссидентов — таким людям невозможно что-то доказывать. Я выкладывал видео, где я хожу в отделении, в защите, и мне говорили, вот еще один проплаченный. Люди говорили, что все это ерунда. А потом эти же люди звонили мне со слезами и  просили спасти им мать. Сейчас ведь почти каждой семьи это коснулось. Почти невозможно встретить человека, у которого бы кто-то из близких или знакомых тяжело не переболел. Проблема в том, что когда люди все это осознают, уже поздно.

Полную версию интервью смотрите ниже.