У родителей отобрали детей с полицией коронавирус

Дали задний ход

Профильный комитете Госдумы изначально, 11 ноября, поддержал законопроект. Однако массовая оппозиция со стороны общественности привела к тому, что в минувшую неделю думские фракции стали одна за другой отказываться от его поддержки — сперва справедливороссы, затем ЛДПРовцы, и наконец, коммунисты. Даже фракция правящей партии, к которой принадлежит глава профильного комитета по госстроительству Павел Крашенинников, в итоге признала, что выносить «закон 2К» на первое чтение сейчас было бы преждевременным.

Против принятия законопроекта высказался и вице-спикер Госдумы Петр Толстой. «Не для того мы принимали поправки в Конституцию, чтобы продолжать заимствовать дурные западные практики», — написал он в своем Фейсбуке. 

Предполагалось, что решение, выносить рассмотрение законопроекта на пленарное заседание или отправить на доработку и дополнительное обсуждение, примет в понедельник Совет Госдумы, куда входят представители всех фракций. Однако Совету ГД в итоге не пришлось этим вопросом заниматься.

Законопроект был внесен в Госдуму 10 июля. После того, как о подготовке «закона 2К» (официально — законопроекта № 986679-7) стало известно, родители направили более 30 тысяч писем протеста против «ювенального террора» в Кремль, на Охотный Ряд, руководству парламентских партий. Всего подписи против законопроекта поставили на сегодня более 120 тысяч человек.

Вторая волна

Сотрудники отдела полиции, куда чаще всего доставляют митингующих, рассказали корреспонденту 66.RU, что в сентябре COVID добрался и до них: «У нас среди сотрудников ППС 12 человек болеют и еще около 10 участковых. Несмотря на то, что мы все контактные, никого от службы не отстранили и просьбы как-то продезинфицировать общие помещения и служебный транспорт руководство не слышит. Два человека выходили на работу с температурой под 40».

Кроме того, все полицейские, с кем удалось пообщаться, жалуются на то, что ведомственные больницы не оказывают должной помощи. «Я слышал, что руководство на связи с главным врачом. Если у тебя только высокая температура, но нет кашля и боли в груди, то медиков просят не давать больничный. Просят либо отправлять обратно на работу, либо прописать какие-то лекарства и дать максимум два дня на отлежаться дома. Потом сразу в строй. Я-то за свое здоровье не переживаю, а вот за семью — очень. У меня дети, супруга. Не хочется их заражать», — поделился сотрудник роты ППС.

Остро стоит вопрос и с рабочим графиком, который у некоторых подразделений стал гораздо насыщеннее: вместо два на два, четыре на два, стало сутки — двое. Когда сотрудники интересуются, будет ли им за это причитаться какая-то компенсация, они, с их слов, слышат: «Есть приказ — выполняйте».

«Полицейские — тоже люди, служебное удостоверение не спасет нас от вируса, а погоны не делают нас бессмертными, как, возможно, считает наше руководство. Мы просто хотим пережить эту напасть так же, как и все. Пандемия который месяц в нашей стране, при этом до сих пор ни антисептиков, ни масок мы в нужном количестве не видим. Все сами», — подытожил оперативной сотрудник, который отдал службе в МВД больше 10 лет.

Корреспонденты 66.RU обратились в пресс-группу УМВД по Екатеринбургу с просьбой прокомментировать полученную информацию. В ведомстве нас заверили, что в УМВД, а также в территориальных отделах внутренних дел «приняты все необходимые меры по профилактике новой коронавирусной инфекции в соответствии с рекомендациями Роспотребнадзора». Все подразделения обеспечены индивидуальными средствами защиты (маски, перчатки) и антисептиками. Имеется также резерв в необходимом количестве. Тестирование сотрудников осуществляется на базе ведомственного медицинского учреждения бесплатно. Также там рассказали, что в 2020 году сотрудникам, осуществлявшим работу в условиях пандемии, перевели единовременные выплаты исходя из количества сотрудников и суммы, выделенной МВД России на эти цели. Среднюю сумму почему-то не указали, хотя мы просили.

В то же время, по словам официальных представителей городского главка, график несения службы сотрудниками патрульно-постовой службы «вырабатывается на основе состояния оперативной обстановки». Сверхурочное несение службы компенсируют сотрудникам «в соответствии с требованиями законодательства». При этом значительного «уплотнения графика» работы сотрудников ППСП в Екатеринбурге в октябре 2020 года, по официальным данным, не было.

Информацию о заболевших сотрудниках нам не подтвердили и не опровергли.

Отделались легким испугом

Документ, разработанный депутатом Павлом Крашенинниковым и сенатором Андреем Клишасом (и поэтому получивший у общественных активистов обозначение «закона 2К»), предусматривал, что отобрание детей у родителей будут производить специально создаваемые для это цели суды.

В связи с этим предлагалось внести изменения в ст. 77 Семейного кодекса, в Федеральный закон «О полиции», дополнить Гражданский процессуальный кодекс новой главой 381 «Отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью».

Возмущение, чтобы не сказать панику, у родителей в этом документе вызвало всё: что ювенальные суды будут принимать решения в закрытом режиме, что сам процесс будет составлять не более суток, что перечень оснований, по которым детей могут отобрать у родителей и других попечителей, настолько субъективен и широк, что ни один российский папа или мама не могут быть уверенными в безопасности своих чад. Больше всего возмутило и испугало родителей то, что такие решения суды смогут принимать вообще без их, родителей, участия.

Если родители увидели законопроекте № 986679-7 угрозу чисто инстинктивно, то эксперты указывали на то, что этот акт противоречит Конституции РФ — статье 45, которая гарантирует защиту государством прав и свобод гражданина и статье 114, объявляющей семью «традиционной ценностью». Законопроект также не согласуется с действующими ГПК, ГК, Семейным Кодексом и рядом других правоустанавливающих актов.

Кроме того, юристы нашли в документе противоречия с базовым принципом правосудия — презумпцией невиновности гражданина. Одним из наиболее вопиющих примеров нарушения такой презумпции эксперты увидели в том, что законопроект позволяет отнимать ребенка у родителей, даже если сами родители никакой угрозы детям не представляют.

Каждой из этих огрех по отдельности было достаточно, чтобы отправить законопроект если не в мусорную корзину, то на глубокую переработку — а в «законе 2К» юридических несуразиц юристы насчитали десятки.

Не мытьем так катанием

Общественность не согласна с авторами законопроекта в их объяснениях, что его необходимость якобы объясняется нововведением в Конституцию, согласно которому дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России. 

Руководитель общественного совета в Госдуме по защите семьи от ювенальных технологий Николай Мишустин (сам отец шестерых детей), напомнил «Эксперту Online», что пропоненты «ювеналки» не первый год пытаются облечь свои идеи в законодательную форму не мытьем, так катанием.

«В прошлом и нынешнем созывах Госдумы мы провели более двадцати круглых столов — по числу вносившихся инициатив, направленных на разрушение института семьи», — сказал он.

Среди таких инициатив Мишустин называет закон о социальном патронате (2013), законопроект о бытовом насилии (2019), и еще полтора десятка других инициатив федерального и регионального уровней. Часть из них была принята, часть — как сегодняшний — отвергнута парламентариями.

Все эти инициативы, хотя в них затрагиваются совершенно различные аспекты семейных отношений, имеют общий знаменатель: передать естественные функции семьи по отношению к детям государственным органам, указывает он.

«Все ювенальные технологии западного образца используют иезуитский прием: права ребенка объявляются приоритетом перед правами родителей.   То есть семья объявляется институтом, который эти права ограничивает по определению, поскольку такое ограничение проистекает из самого наличия у родителей обязанностей по воспитанию своих детей. То есть исполнение родительских обязанностей по этой извращенной логике воспринимается как покушение на права ребенка», — объясняет эксперт.

Значит, это кому-то нужно

Помимо абстрактных идеологических мотивов, ювенальщиками и их лоббистами движет сугубо практический интерес, утверждает он.

«В одной только Москве на каждого детдомовца стоит очередь из порядка 500 приемных семей. Приемные семьи получают из московского бюджета около 40 тысяч рублей в месяц на каждого взятого под опеку ребенка, плюс алименты с биологических родителей, плюс возможность отжать у них жилье. Детский дом тоже получает миллион рублей из бюджета. Конвейер по перемещению детей из родных семей в патронажные очень щедро финансируется. Поэтому девять из десяти изъятых из родительских семей детей перемещаются в патронажные семьи», — утверждает однофамилец премьер-министра.

Раскручивается же этот «конвейер», по словам Мишустина, доносами учителей, врачей, полицейских. Самое страшное, добавляет он, когда детей подстрекают доносить на собственных родителей.

«В школах чуть ли не с первого класса детям внушают, что, если они поссорились с родителями, им надо не бояться рассказать об этом учителю или — в более старших классах — позвонить по специальному телефону доверия. Это становится орудием, которым подростки при прямом поощрении учителей шантажируют своих родителей — то есть токсичная система «павликов морозовых» насаждается на государственном уровне», — возмущается Мишустин.

Часто эта система бьет бумерангом по самим детям, которые в силу возраста не в состоянии предвидеть последствия своего доносительства на ближайших родственников.

Так, в 2012 году с собой покончила 15-летняя девочка, ранее изъятая вместе с двумя сестрами из семьи социальными службами Архангельской области по ее же собственному заявлению. В 2015 году в Москве 15-летняя девочка выпрыгнула из окна 9 этажа, когда опека приехала «спасать ее от родителей». В 2018 году наложил на себя руки 13-летний подросток в Ростовской области, которого органы опеки забрали прямо с урока в школе. Это не исчерпывающий перечень.

Расслабляться рано

Хотя в названии законопроекта упоминается укрепление института семьи, в реальности он направлен на подрыв ее основ, говорит член правления некоммерческого партнерства в защиту семьи, детства личности и охраны здоровья «Родительский комитет» Юрий Власкин.

«В этом документе исключительно отчетливо видно, как наша власть подменяет понятия, разворачивая их смысл на 180 градусов. Авторы законопроекта на словах позиционируют себя как патриоты и государственники. Но те законы, которые они и их товарищи по правящей партии предлагают, в большинстве своем носят разрушительный для российских традиционных ценностей, а значит и для общества, характер. По сути, эти законодатели продвигают либеральные западные ценности, направленные на атомизацию общества и уничтожение ее основной структуры — семьи», — охарактеризовал он инициативу «2К» в разговоре с «Экспертом Online».

Хотя массовое родительское «контрнаступление» на этот раз заставило законодателей отступить, общественности не следует расслабляться. Не в традициях российской власти «идти на поводу» у граждан, предупреждает Власкин.

«Власть в России отвыкла, что ее инициативы могут не получить «всенародного одобрения», что называется, с колес. Поэтому любой мало-мальски слаженный протест снизу моментально вызывает замешательство наверху. Но это именно минутная слабость. Мы практически уверены в том, что после определенной паузы этот законопроект — возможно, с какими-то косметическими поправками, — вновь будет предложен к голосованию в Госдуме. Поэтому мы, во всяком случае в «Родительском комитете», давно придерживаемся тактики борьбы за права детей и родителей в конкретных конфликтных ситуациях. Это эффективнее, чем бороться с глобальным трендом на ликвидацию семьи как общественного института», — говорит общественник.

Как подчеркивает собеседник «Эксперта», законопроект «2К» избыточен даже с чисто формальной точки зрения: в действующем законодательстве уже и сейчас содержатся многочисленные нормы, позволяющие изымать детей из родительской семьи. Поправки Клишаса и Крашенинникова просто делали бы этот процесс более «эффективным», снимая пока еще имеющиеся преграды для молниеносного отчуждения малолетних от родителей.