«первая неделя — самая страшная». учитель — о тяжелой форме ковида

Экстренная госпитализация

По словам женщины, после сюжета на ТВ ей удалось записать маму на КТ и сделать платный тест на коронавирус.

«Мы должны были отправиться туда 23 числа. При этом, накануне днем я привозила маму в больницу сама: в скорой нам сказали, что в приемном покое нас обязаны будут принять. Но нас не приняли, даже не позвали врача, чтобы осмотреть маму. Так мы и вернулись домой, — вспоминает Татьяна. — Когда я вечером приехала к маме, чтобы покормить ее, то поняла, что ее состояние совсем ухудшилось. У нее температура тогда была уже выше 40. Я вообще даже сначала не поняла, что мне показывает градусник! Ей было так плохо, что она буквально не могла встать с кровати».

Татьяна снова вызвала скорую. На этот раз воспитательницу госпитализировали. В больнице Наталья провела несколько дней, но спасти ее так и не смогли.

«Когда я ее привезла в больницу, то даже успокоилась немного. Думала, что теперь все под контролем. А оказалось вот как… Ее соседка по палате еще потом рассказала нам, что маме стало плохо еще вечером, но в реанимацию ее отвезли только утром, когда в этом уже, по сути, не было смысла…В качестве причин смерти у мамы указан не только коронавирус, который у нее все-таки был, но и легочно-сердечная недостаточность. Я думаю, что это могли быть осложнения от болезни», — считает Татьяна.

Женщина планирует собрать необходимые документы и обратиться в суд, чтобы добиться справедливости.

Отправили лечиться домой

«Первые признаки болезни мама почувствовала еще на работе, 13 октября. Немного болело горло и голова, был насморк, небольшая температура. Она сходила в местный медпункт, где ей прописали противовирусную терапию и отправили на больничный. Спустя пять дней ей стало хуже, температура была не ниже 38, появился кашель, голова стала болеть сильнее».

«В понедельник, 19 октября, мама пошла в поликлинику. Провела там почти 6 часов в ожидании приема. Участковый терапевт наспех ее осмотрела и поставил диагноз ОРВИ, назначил ей антибиотики, жаропонижающее и витамины. На мамину просьбу отправить ее на КТ отказала. Сказала, что нет оснований», — рассказала «Комсомольской правде» Татьяна Сильченко.

Фото: "КП"

Дистанционка для старших классов

По данным министерства образования, сейчас в крае на больничном около 400 учителей. В ведомстве уверяют, что в сезон гриппа и ОРВИ это обычные цифры. При этом в Роспотребнадзоре сообщили, что на втором месте по заболеваемости коронавирусом находятся сотрудники образовательных учреждений.

Новость по теме

Все школы Красноярского края не будут переводить на дистанционное обучение

В соцсетях родители разделились на тех, кто призывает все школы перевести детей на дистанционку – мол, только это спасёт жизни и здоровье педагогов, и тех, кто до сих пор против удалёнки.

«Я против дистанционки, даже сейчас. Это просто забыть об образовании детей, посадить родителей дома – учить детей. Началка – это просто год потерять. С 6-го класса ещё можно пробовать, а вот раньше – нет», – пишет пользователь «Фейсбука» Татьяна Верховская.

Сейчас в крае  коронавирусом и ОРВИ болеет около 800 учеников (это менее 0,2%).

 «Школы, если классы закрывают на карантин, должны организовать дистанционку при любых обстоятельствах, – говорит пресс-секретарь министерства образования Надежда Квитковская. –  Весной в тех населённых пунктах, где Интернет слабый или его нет совсем, устанавливали специальные ящики, где учителя оставляли задания, а родители школьников – выполненные задания. Сейчас на удалёнку переводят главным образом школы в больших городах, где всё в порядке со связью».

Удалёнка сделала детей дружнее. Почему конфликтов в школе стало меньше
Подробнее

Между тем родители, чьих детей перевели на удалёнку, жалуются на то, что онлайн-уроков всего несколько в неделю или их вовсе нет.

28 октября стало известно, что после плановых и внеплановых каникул ученики 5-11 классов будут заниматься дистанционно до 20 ноября. Пока это касается только крупных городов края, где больше всего заразившихся коронавирусом.

Официально: «Ситуация далека от критической»

В Министерстве образования нам сообщили, что статистику учителей с ОРВИ обновляют территориальные управления по образованию, больше никаких комментариев в ведомстве не дают.

Мы позвонили в регионы и нам рассказали, что сведения по заболевшим действительно собираются ежедневно. По отзывам специалистов, ситуация сейчас далека от критической.

В профильном управлении Могилевского облисполкома сообщили, что по состоянию на 8 декабря диагноз ОРВИ (в том числе COVID-19) подтвержден у 14% педработников. Заместитель начальника управления по образованию Гродненского облисполкома Галина Курганская отметила, что в регионе нет критической ситуации, она является стабильной. Начальник отдела главного управления Витебского облисполкома Владимир Бедняков считает, что обнародовать информацию ни к чему: «Нет поводов нагнетать ситуацию».

В Белорусском профсоюзе работников образования и науки рассказали, что не отслеживают уровень заболеваемости педагогов, поскольку этим занимаются областные и районные управления образования.

— Да, учителя болеют, как и специалисты других отраслей, но, на мой взгляд, ситуация не критическая, — отмечает председатель Татьяна Якубович. — Педагогических работников, которые пострадали от коронавируса, мы стараемся поддержать материально. Сейчас не проводится никаких крупных мероприятий, мы даже празднование 100-летия профсоюза перенесли, поэтому все деньги, которые у нас есть, возвращаем людям в виде денежной поддержки.

Специалисты отраслевого профсоюза рассказали журналисту, что с апреля по октябрь выплаты в связи заболеванием COVID-19 получили 30 834 педработника. Большинство из них были на длительных больничных. В общей сложности получилось около 1,8 млн. рублей. Сейчас, говорят в профсоюзе, заявлений на материальную помощь поступает по-прежнему много.

Быстрая связь с редакцией editor@rebenok.byЕще больше полезных советов для родителей в нашем Инстаграме. Присоединяйтесь!

Как он это делает?

Механизм воздействия коронавируса на мозг и нервную систему человека до сих пор остается предметом тщательного исследования специалистов во всем мире. Еще в апреле ученый-вирусолог Российской академии наук Феликс Ершов заявил о том, что как и вирусы гриппа и герпеса, SARS-Cov-2 может приводить к отмиранию целых участков мозга. Нейрофизиологи из Великобритании считают, что вирус использует обонятельные рецепторы в слизистой оболочке носа в качестве «ворот», через которые он попадает в мозг и распространяется в нервной системе.

В свою очередь доктор медицинских наук, психотерапевт Михаил Голубев уверен, что кратковременные психические нарушения при коронавирусе, такие как делирий, вызывает тяжелая интоксикация организма:

«Так бывает не только при COVID-19, но и при любом другом тяжелом инфекционном заболевании. Неслучайно, например, говорят, что «он ходит, как чумной». Сильная интоксикация часто сопровождается угнетением сознания, бредовыми переживания и галлюцинациями», — считает эксперт.

Однако шведские биологи и неврологи из Гетеборгского университета (Göteborgs Universitet) выяснили, что SARS-Cov-2 воздействует на мозг и нервную систему совсем не так, как другие вирусы. Исследователи изучили образцы спинномозговой жидкости пациентов с COVID-19, у которых наблюдалось нарушение когнитивных функций и проблемы с психикой, и выявили заметное повышение воспалительных маркеров, которые свидетельствуют об активации иммунных клеток головного мозга. Но при этом ученые не обнаружили маркеров, характерных для вирусного поражения центральной нервной системы.

«В целом мы видим необычную картину с выраженным воспалением, а иногда и повреждением нервных клеток, но без привлечения клеток иммунной системы из кровотока», — сообщили ученые. Они отметили также, что механизм поражения нервной системы при коронавируса очень отличается от воздействия других патогенов. А значит, вопросов пока больше, чем ответов.

Принятых мер безопасности недостаточно?

Несмотря на сложную ситуацию с заболеваемостью, в школах не хотят принимать заявления от родителей в связи с эпидемиологической ситуацией. Это возмущает учителей, при этом они подчеркивают, что имеют дело не с инициативой какого-то отдельного директора или завуча, это общая позиция по школам от вышестоящего руководства.

— По школам в Минске разослали бумагу о том, что заявление от родителей не является оправдательным документом для отсутствия детей, поэтому оставлять их дома под ответственность родителей нельзя. У нас все дети должны учиться. Их даже в бассейн водят на уроки физкультуры. Не отменили! О чем еще мы говорим? — возмущается Татьяна. — В каникулярный период по району ходили проверяющие. Проверяли проведение мероприятий и присутствие на них детей. Шестой день тоже никто не отменял. Каждую неделю мы подаем информацию в Комитет по образованию, какие крупные мероприятия будут проводиться в школах района. 

Что касается принятых мер безопасности, то они слишком «точечные» и не дают нужного эффекта, считает педагоги. Классы закрепили за определенными кабинетами, но дети все равно перемещаются по школе, ходят в столовую. Заходя в класс, учителя не могут быть уверены в том, что столы продезинфицировали перед их приходом (хотя по правилам так должно быть). На переменах все педагоги пересекаются в учительской, иногда в актовых залах по-прежнему проходят совещания.

Работников школы обязали носить маски, но многие это правило игнорируют или относятся к нему формально — «носят маски на подбородке». Информации по заболевшим детям и педагогам в открытом доступе нет, хотя администрация ее собирает. Много слухов и домыслов, в связи с этим сложно понять, насколько реально опасно сейчас работать в школе.

Вопросы у учителей вызывает и отношение родителей, тут они солидарны с директором 161-й школы. Если весной все очень боялись коронавируса и по возможности оставляли детей дома, то сейчас приводят на занятия даже с симптомами болезни.

— Приходит ребенок и говорит: «У меня температура, и мне нехорошо». Я спрашиваю: «И что же ты пришел?» Оказывается, мама сказала идти, — описывает реальный случай учитель из Жодино. — Соответственно, и учителя болеют, и одноклассники, процесс запущен.

— Ребенок кашляет, температурит, запахов не слышит, а его все равно гонят в школу. Мы домой отправляем, а на следующий день он снова может появиться в школе, — говорит о ситуации в школе учитель из Бреста, которая недавно сдала тест и узнала, что болеет коронавирусом. — Одна малышка в первом классе сказала мне: «Вы не подходите, я болею, но мама сказала никому не говорить».

Сочетание «живых» и цифровых технологий

— Никаких дополнительных денег студенты не получат?

— На время практики, конечно, нет, но довольно часто студенты старших курсов после практики получают предложение вести в школе какие-то часы и совмещают учебу с работой. 

Законодательство им с некоторых пор это позволяет, что очень здорово. Я сам с третьего курса начал работать.

— Каких компетенций не хватает студентам для того, чтобы преподавать дистанционно? Ведь их никто этому не учил, учителя старшего поколения тоже этим всем не владеют.

— Многие мои коллеги считают, что базовая компетенция — это владение программным обеспечением, но я с ними не согласен. Программы все время обновляются и совершенствуются, дело не в этом. 

А вот содержательно — нужно уметь выделять в учебном материале некоторые системообразующие компоненты. Ну вот, например, по математике, если смысл производной не понят, то все остальное дифференциальное исчисление имеет не больше смысла, чем раскладывание пасьянса или собирание пазла, лишь некоторое манипулирование абстрактными объектами. 

Очень важно уметь находить и добиваться осмысления некоторых ключевых положений в разных образовательных программах. В дистанционном формате эта компетенция становится стократ более важной. . — Есть мнение, что недостаток нашего дистанционного образования состоит в том, что методики, которые существовали в офлайне, просто механически переносятся в цифру, что бессмысленно. 

— Есть мнение, что недостаток нашего дистанционного образования состоит в том, что методики, которые существовали в офлайне, просто механически переносятся в цифру, что бессмысленно. 

— Конечно, существует сегодня некоторый интеллектуальный разрыв между обучением лицом к лицу и дистанционной практикой преподавания. Качественное обучение требует непосредственных человеческих отношений, взглядов, эмоций, живой дискуссии. Возможности, как говорят психологи, «ага-эффекта», когда ты что-то открываешь, кричишь «Эврика!». Все это сложно выкладывается в онлайн. 

Но возможны способы, когда вы, например, разбиваетесь на группы, совместно проверяете понимание сначала в малых группах, делаете доклады, спорите. Все это возможно удаленно, и очень помогает продвинутся. Хотя в режиме очной дискуссии все равно работает лучше.

В тоже время освоение некоторых рутинных навыков — тренинги на запоминание, на решение некоторого класса навыковых задач, на конструирование разных объектов порой вполне успешно осваиваются и в электронных средах. Будущее за сочетанием «живых» и дистанционных технологий.

Переболеть придется всем?

Несмотря на чувство незащищенности, учителя не готовы открыто говорить о проблеме. Многие боятся называть не только свои имена, но даже номера школ (при условии полной анонимности). Кто-то не хочет навредить руководству, а кто-то убежден, что его сразу вычислят и уволят за малейшую критику: «Все смиренные, я бы сказала. Боятся поперек горла что-то администрации сказать. Ходят, головы опустят и молчат. 1−2 человека найдутся из коллектива, кто мог бы что-то сказать, но нас никто не поддерживает, поэтому мы и молчим».

«Мы расстроены, но смирились с неизбежностью», — так описывают свои чувства педагоги. Если поначалу многие надеялись на «дистанционку», то теперь об этом уже устали говорить и больше ее не обсуждают. И не верят, что будут предприняты какие-то реальные шаги для того, чтобы защитить детей и педагогический состав от вируса. Многие педагоги готовятся морально к тому, что придется переболеть. Тяжело или нет — тут как повезет.

Спрашиваем, обращаются ли учителя к начальству с требованием, чтобы их защитили? Но педагоги не знают, кому писать: «Какому именно начальству? На местах же ничего не решается. Что можно сделать, если в республике нет карантина? Каждый заботится о себе сам, рано или поздно и нас это коснется, мы уже все к этому готовы».