Профессор воробьев: medicase диагностирует covid-19 без анализов

Когда ждать возврата к нормальной жизни?

К нормальной жизни мы не вернемся уже никогда. Забудьте про нее, потому что коронавирус – это элемент третьей мировой информационной гибридной войны. Эта война шла до коронавируса, будет идти и после коронавируса. Мы с вами видим, как сейчас во всем мире растет напряженность, растут всякие теракты, выступления… Это все, на мой взгляд, элементы одного и того же процесса. Причем смотрите, часть этих выступлений связана именно с коронавирусом: люди бунтуют против локдаунов, против ограничений. Где-то от этого рушится экономика в ноль. Это обрушение мировой экономики очевидно. Поэтому выйти из этой ситуации просто так не получится, даже если люди перестанут болеть вирусом и всякими осложнениями, все равно экономика еще долго будет чувствовать себя плохо. Поэтому я считаю, что как болезнь она будет несколько лет точно.

Помните свиной грипп? Он унес сотни тысяч жизней. Об этом никто никогда не писал, хотя когда это развивалось, все были встревожены. Он куда-нибудь делся, этот грипп H1N1? Он никуда не делся, он есть. И в этом году, в начале года, основная летальность от воспаления легких была именно от гриппа H1N1. Были завалены инфекционные стационары. Об этом все писали. Но это был грипп, он никуда не уйдет. И то же самое с коронавирусом, он тоже никуда не уйдет и будет с нами.

Мы его прекрасно лечим, нет проблем. Только нужно это сделать, наконец, в общегосударственном масштабе. Антикоагулянты на ранних стадиях не позволяют развиваться осложнениям. Это всем нужно усвоить уже и перестать госпитализировать больных.

Мы пользуемся собственными рекомендациями Московского городского общества терапевтов, которые мы начали формировать еще в апреле и, в общем-то, они показали свою эффективность.

О запрете врачам говорить о ковиде

В конце октября в Сети появился документ Минздрава, из которого следовало, что сотрудникам учреждений, подведомственных Министерству здравоохранения РФ, необходимо согласовывать в устной или письменной форме с пресс-службой министерства свои комментарии на тему COVID-19. Тогда многие СМИ расценили этот документ как запрет врачам свободно высказываться о коронавирусе.

Есть сотрудники Минздрава, которыми являются врачи-руководители медицинских организация, подведомственных Минздраву. Их не так много, это крупные институты, большие клиники, которых практически нигде нет, кроме Москвы. И это главные внештатные специалисты Минздрава. Не знаю, получают ли они зарплату, но они назначаются приказом министров. Вот им — это группа 200-300 человек — рекомендовано согласовывать свои выступления по коронавирусу с Минздравом.

Я в этом не вижу никакой большой проблемы, потому что, во-первых, это всегда было, они и раньше-то не всегда могли разговаривать, должны были согласовывать, хотя бы внутренняя цензура точно была. А все остальные врачи, в том числе сотрудники больниц, они свободны в своих высказываниях. Говорить, что у нас нет цензуры в этом направлении, конечно, не пристало. Но в данном приказе я не вижу ничего, что бы усиливало эту ситуацию.

Если мне встать на точку зрения Минздрава, то это будет разумно, потому что если Минздрав будет говорить одно, а все его подчиненные — другое, то, конечно, управлять такой ситуацией будет невозможно. Если говорить с точки зрения потребителя, то развивайте общественные организации, пусть они говорят, то что им нужно. Кто же мешает обычным экспертам, например, вроде меня, говорить то, что им нужно. Меня никто не ограничивает, мне никто не звонит и не говорит заткнись. Поэтому я не вижу ничего плохого.

Китайцы придумали фейк

— Есть четкие критерии того, что человек заболел COVID-19?

— Да. Мы сделали программу, в открытом доступе она лежит в MeDiCase. Люди туда заходят, отвечают на вопросы, и программа ставит диагноз. Мы взяли группу людей, у которых есть позитивные тесты (ПЦР или антитела), и посмотрели на симптоматику по нашей программе. Совпадение 89 % с лишним.

— Кто вообще начал придумывать меры борьбы с «короной»?

— Китайцы были первые. В первых кадрах, которые появились в телерепортажах, люди падали мертвыми на улице. Но это фейк. Ничего подобного никто никогда не видел с COVID. У нас тысячи и тысячи людей переболели. Значит, для чего-то китайцы устроили арест целого города с закрытием границ. Я считаю, что COVID использовался для развертывания третьей мировой войны — информационной. Она идет постоянно. Мы же видим конфликт США:

• с Китаем,
• Россией,
• Европой.

Это отдельные сражения мирового процесса. Это не холодная война, она другая.

— Было сообщение, что в Россию вирус попал не столько из Китая, мы вовремя закрыли границу, сколько из Европы. В основном из Италии. Эту информацию вы подтверждаете?

— Не знаю, не готов ответить. Я знаю много людей в России, которые переболели уже в феврале-январе, у которых были симптомы COVID и даже антитела есть. Поэтому сказать, откуда он к нам пришел, трудно. Наверное, у нас с Европой больше обмен. Но на Дальнем Востоке Китай рядом, однако там не было никакой вспышки. Вспышка пошла через Москву, Санкт-Петербург и дальше по всей стране распространялась.

— Правительство Мексики сказало, что у них бедные COVID не болеют, потому что это болезнь богатых, которые путешествуют и привозят ее как туристы.

— Нет. Например, в Швеции болеют именно люди, проживающие, условно говоря, в фавелах. Там очень много приехавших из африканских стран. Они живут скученно, плохо, бедно. Среди них заболевших гораздо больше, чем среди коренных шведов. Бедные болеют тоже.

Антикоагулянты — путь к спасению

— Каковы эффективные способы борьбы с коронавирусной инфекцией, на ваш взгляд?

— Мы предложили еще в январе универсальную терапию, которая используется при всех инфекциях. При всех тяжелых инфекциях есть ДВС-синдром — это внутрисосудистое свертывание крови, или коагуляция. Ему все равно, какой возбудитель, — бактерия или вирус. Мы его умеем лечить. Сейчас так лечат везде: в России точно, и в большинстве стран мира тоже лечат по нашим предложениям. Некоторые и сами дошли до этого. Наш способ резко снижает летальность.

Есть очень хорошая работа из американского госпиталя Синайской горы. Там проведен анализ 5 тысяч пациентов.

У тех, кто получал, снизились на 50 %:

• летальность (и среди легких, и среди тяжелых больных),
• частота перехода на ИВЛ.

Мы начали применять эту терапию в апреле с помощью электронных средств на ранних этапах, как только у пациента выявляется болезнь. Мне пациент начинает говорить: «Да у нас не было болей, мы на второй день приняли препарат, и температура упала. Это не COVID». Это COVID. Просто он сейчас обрывается антикоагулянтами.

Сегодня мне звонили из Киргизии: специалисты наблюдали 500 больных, провели эту терапии с потрясающим эффектом. Из Франции, из Израиля пишут люди о том, что так они ведут больных.

Беседовал Игорь Буккер

К публикации подготовила Марина Севастьянова

Встройте «Правду.Ру» в свой информационный поток, если хотите получать оперативные комментарии и новости:

Подпишитесь на наш канал в или в

Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google

Также будем рады вам в наших сообществах во , Фейсбуке, Твиттере, Одноклассниках…

Об ограничительных мерах

У меня нет впечатления, что эти меры нужны. К сожалению, никто из тех, кто имеет доступ к информации (прямой доступ, а не как мы с вами через СМИ), никто ни разу не сказал и не рассказал о том, что же получилось в результате мощнейшего локдауна весной, чего мы добились? Все говорят: «пошла вниз заболеваемость». Так она и так бы пошла вниз просто потому, что пик прошел, сезон прошел.

Все-таки мы должны понимать, что от принятых мер должны произойти существенные изменения. При таких больших объемах групп эти изменения должны выявляться на кривой. Не бывает по-другому, если мы говорим об эффективных мерах, то мы что-то сделаем, а через некоторое время мы можем оценить, что произошло.

Никто на сегодняшний день этого не оценил, и это очень обидно. Потому что если бы действительно эти меры были эффективны, то мы бы видели, что вот посадили мы всех под арест, а через две недели снизилась заболеваемость. Или устроили давку в метро, и все друг на друга дышали, и через две недели увеличилась заболеваемость. Но таких цифр у нас нет. Поэтому, к сожалению, как это и было в прошлом сезоне, скажем так, так и сейчас мое отношение негативно ко всем этим мерам.

«Прививка — раковина»

— Павел Андреевич, вы предлагаете пока не обращать внимания на панику с коронавирусом и подождать, что будет? Истинные критерии — это практика и время.

— Время что покажет? Время покажет, что пришла новая болезнь. Мы с ней раньше не были знакомы. Мы видим совершенно новые симптомы.

Была вспышка свиного гриппа, было много смертей. У нас нет статистики, к сожалению. Но есть статьи директора Института гриппа. По ним получается, что в России погибло 200 тысяч человек. Это колоссальная летальность. А грипп никуда не делся. Мы с ним живем. Он каждый год есть. Вроде ничего особенного не происходит. Сверхмощной летальности от него сейчас нет.

— Прививки от гриппа не могут совсем уберечь человека от заболевания. Но они могут ослабить воздействие болезни на организм?

— Нет, не могут. Никаких научных доказательств их эффективности нет.

Они утверждают, что все, кто умер, не прививался. Будьте любезны мне цифры и расследования. Потому что такие утверждения делать очень легко. Но желательно, чтобы они имели под собой доказательную базу. Тем более учитывая, что у нас люди прививаются формально, есть даже термин для прививок (от гриппа в первую очередь) — это «прививка — раковина». Просто выливается вакцина в раковину, поскольку за это медицинские организации получают деньги, а людям приписывается, что они якобы привиты.

— Зачем нужна поголовная вакцинация населения?

— Это огромные деньги, которые сами текут в карман. Ничего делать не надо. Это же не лекарство. С лекарством сложно. А тут что? Государство платит, все довольны, производители счастливы.

О том, почему одни заболевают, а другие нет

Этого никто не изучает специально. Кроме того, мы можем иметь дело с малосимптомными больными. Очень много больных, которые переносят заболевание, не имея больших симптомов или вообще не имея никаких симптомов. У меня, например, есть пациентка, у которой вирус протекал в виде гипертонического криза. Все, больше ничего не было. Потом антитела появились. То есть — был контакт, криз и антитела. Все с соответствующим временным лагом.

Поэтому мы не можем сказать, кто заболевает, как заболевает. Нужно ставить эксперименты, а их нет. Мы, например, знаем, что в семье, где есть коронавирус, далеко не все заболевают, правда, потом у некоторых тоже появляются антитела. Поэтому здесь очень трудно сказать о причинах.